«Шесть демонов Эмили Роуз» (“Exorcism of Emily Rose, the”), 2005
Режиссёр: Скотт Дерриксон
Сценарий: Пол Харрис Боардман, Скотт Дерриксон
Оператор: Том Стерн
Композитор: Кристофер Янг
В ролях: Лора Линни, Том Уилкинсон, Кэмпбелл Скотт, Дженнифер Карпентер, Кольм Феоре, Джошуа Клоуз, Кеннет Уелш и другие.

Жанр — очень тонкая, выверенная штука. В особенности — жанр с многолетней историей. Когда за твоей спиной стоит вереница классиков, сказавших всё, что можно сказать, когда пятёрка лучших фильмов всех времён и народов среди слэшеров, мистических детективов или комедийных шпионских боевиков давно и прочно сидит в головах у зрителей — новичку становится невероятно трудно добиться успеха — поляна вытоптана, жанр костенеет в собственных законах, «кто говорит самоповтор — я говорю традиция», сделай неверный шаг в сторону — не поймут, не сделай — заскучают. В таком случае хороший способ — скрестить коня и трепетную лань, загнать в одну упряжку какое-нибудь немыслимое сочетание отдельностоящих жанров, смешать, но не взбалтывать, а когда дым рассеется — посмотреть, что получилось.

«Шесть демонов Эмили Роуз» — именно такой хитрый кентавр. В сложносочинённый союз вступают мистический экзорцизм-триллер и судебная драма. Оба брачующихся — благородных кровей, в любой «сотне лучших фильмов» вы обязательно встретите с десяток названий, входящих в пантеон этих жанров. Тем интереснее будет посмотреть, что получится в итоге, говорим мы и садимся поудобнее.

Юная девушка Эмили Роуз, выросшая в набожной семье, отправляется в город учиться в педагогическом, но находит там в итоге только симптомы странного психического заболевания, ночные страхи, безумные приступы и в итоге пристальное внимание врачей. Она уезжает домой, где по совету местного приходского священника перестаёт принимать лекарства и соглашается на проведение обряда изгнания бесов. Однако экзорцизм не удаётся, и Эмили умирает от истощения и нанесённых самой себе страшных ран. Недолгое расследование приводит на скамью подсудимых отца Мора, которого обвиняют в непредумышленном убийстве Эмили.

Собственно, фильм и состоит из двух параллельно развивающихся сюжетов: судебного разбирательства — прокурор, адвокат, присяжные, судья, подсудимый, суд, Сибирь; и мистического триллера — холодная тихая ночь, голоса, стук входной двери, нечто в темноте, подступающий к горлу ужас.

Это сложное сочетание ещё с первого появления в виде ролика проявило свои очевидные плюсы, когда один жанр подталкивает и поддерживает другой. Действительно, в мистических триллерах главная слабина содержится в сюжете — очень сложно рассказывать какую-то историю на фоне неартикулируемых страхов и теней на стенах, любые разговоры и логические построения ослабляют столь тщательно и многотрудно выстроенное в кинозале напряжение. Отличное решение в данном случае — размеренные показания свидетелей, переходящие в будоражащие кадры, одиночество загнанного в угол человеческого существа, сменяющееся духотой зала суда.

Такова идея. Идея весьма здравая, дело было только за достойным воплощением.

И начало у этого воплощения представилось весьма и весьма достойным, циничный босс адвокатской конторы, старающиеся замять дело, церковные иерархи, талантливая и амбициозная девушка-адвокат, уверенный в своей правоте священник, гневный прокурор. С одной стороны. И некрасивая деревенская девушка, вырвавшаяся из стоящего на отшибе родительского дома, одна на новом для себя месте, одиночество, переходящее в ужас. С другой.

Две личных драмы — священника и Эмили, отлично вписываются друг в друга, дополняют и продолжают, появляются на экране и другие люди, которых тоже затронула простирающаяся поперёк нашего мира тень. Шесть теней.

Однако развитие этого сюжета ещё в первой его половине начинает отчётливо спотыкаться о главный костыль кинематографа — титр «основано на реальных событиях». В претензии на достоверность режиссёр-сценарист начинает срываться на патетику, потом пугается произносимой средневековщины и шарахается в сторону, пытаясь оправдываться и начиная мямлить, Сценарий принимается буксовать, заставляя персонажей делать немотивированные поступки, произносить какие-то натянутые слова и вставать в непонятные позы. Сцена в церкви, Эмили с трудом приходит в себя, рядом в шоковом состоянии находится молодой человек. «Ты ведь меня не бросишь?» «Нет, не брошу!» Хм. Станиславский.

Удивительно, что как раз линия Эмили в фильме перенесена на плёнку очень и очень. При минимуме спецэффектов мы получаем весьма образное и исполненное саспенса зрелище на уровне лучших представителей жанра. С судебной драмой получается куда хуже. Основано на реальных событиях, говорят нам, и забывают обо всём остальном. В судебной драме важно убедить не присяжных, молча восседающих на положенном месте, важно убедить зрителя. А что видит зритель? Медиков, которым противопоставлена странная «женщина-антрополог», несущая чудовищную ересь про «гиперсенситивов» в духе «Третьего глаза». Верующего истеричного прокурора, руководствующегося, тем не менее, законами, которому противопоставлена неверующая женщина-адвокат весьма сомнительных поначалу человеческих качеств, которая чего-то там узрела и теперь возжелала высшей справедливости. Странных врачей, которые передают какие-то плёнки и кормят голубей под церковный звон.

Однажды сойдя с прочных рельсов, сюжет стремительно идёт вразнос. Зачем эта история со стигматами? Зачем эта история со сбитым машиной врачом? Зачем эти шесть демонов, конечно же, оказываются сатаной, диаволом, везельвулом и пр. Непонятно, зачем им всем сразу понадобилась эта самая Эмили. И заканчивается всё тем, чем положено — вместо наития, приходящего к нам в финальной речи адвоката — полная невнятица. Вместо приговора — полная невнятица. Вместо трагедии смерти Эмили — что-то весьма и весьма странное про то, что все люди должны узнать или типатого.

Режиссёр сам себя загнал в угол — половину фильма отец Мор просит только одного — чтобы ему дали до конца рассказать историю Эмили Роуз. Он рассказывает, это иллюстрируется впечатляющей картинкой, действительно впечатляющей, но он же не картинку нам хотел показать? Он хотел что-то такое сказать? Сказал. Не впечатлило. Потому что ответ на вопрос «кто убил Лору Палмер» уже всем известен, и преподнесён он был куда более простыми и точными средствами. В совсем другом фильме. Вопрос «кто убил Эмили Роуз» был не менее интересен, но ответ на него — увы, не впечатлил. Встать, суд идёт!